КОЛДОВСТВО: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА...

Из глубины веков доносятся до нас отголоски свидетельств удивительных историй о неизведанном и странном, колдунах, волховниках, заклинателях – тех, чьи способности являются и даром и проклятием одновременно, тех, кого боялись и кого молили о помощи, тех, кого так трудно понять и воспринять…

В Лукоянском уезде, в Новой Слободке были «кельи» - помещения, в которых собирались девушки и пряли под песни и гармошку. Старуха Марья зашла по какой-то надобности к хозяйке избы. Веселые девушки втихомолку над ней подшутили, а она это услышала. Уходя, она зачерпнула в ковш воды из кадушки, отпила, а остатки вылила назад в кадушку. Девушки, которые пили воду после нее, оказались испорченными. На вид они здоровы, но в церкви, во время исполнения «херувимской песни», с ними делался припадок. Они бились, ругались, мяукали. У них появилась такая невиданная сила, что их еле сдерживали четверо-пятеро мужчин. Припадок продолжался до тех пор, пока их не вынесли из храма. На дворе они постепенно затихали и лежали ослабевшие, бледные, в холодном поту. Таким образом, кликушество здесь припысывается порче колдуньи, которая жила у самого оврага, на краю деревни, в маленькой избушке, почти вросшей в землю. Через какое-то время Марья перестала портить людей. Видимо, на это у нее уже не хватало сил. «Передала своих чертей, теперь не может», - говорили ее односельчане…

В 1919 году, во время голода, в одном из сел все того же Лукояновского уезда, комитет бедноты реквизировал у колдуньи Зыбиной восемь караваев хлеба. Пришли в ее отсутствие в ее дом, взяли хлеба и ушли. Через несколько часов разгневанная старуха пришла в комитет. «Так-то ты, голубчик, поступаешь! Ну попомнишь меня!», - обратилась она к председателю и бросила в него горсть земли. Старуха ушла, а крестьяне остались обсуждать происшедшее и решили, что председателю не сдобровать. С того дня он, молодой и здоровый человек, стал хворать и через год умер.

Крестьянка Порховского уезда Семенова рассказывала, что один колдун посадил в рукав армяка ее зятя порчу в виде человеческой фигуры, сделанной из бумаги, насаженной на палочку. Другому крестьянину порча влетела внезапно в рот как муха, после чего он два года лаял и мяукал. Крестьянка Морозова рассказывала, как однажды она возвращалась от колдуна Пескижева, к которому заходила по хозяйственным делам. Они поссорились, и вот идет она по полю и чувствует, что в нее что-то вошло. Силы покинули ее и она села тут же, на дороге. Двигаться дальше поселянка уже не могла. Проходившая мимо соседка отвела ее домой.

Местопребыванием порчи внутри человека в старину считали большей частью горло и желудок. В одном человеке одновременно могли быть две и более порчи, которые росли и развивались. Временами порча рассказывала своей жертве, кто и как ее наслал. Наславшего называла отцом или матерью. Выявлялась порча в виде странного поведения или болезни, от которой человек терял работоспособность и мог умереть. Порченого могли одолевать странные припадки, схожие на эпилептические. Это случалось, когда в присутствии порченого в разговоре упоминались мыши, раки или, когда к нему подносили икону или крест. Многие даже не сомневались, что порча может проявиться в виде животного, зародившемся в человеке. В материалах Томского архива описан случай, когда в 1820 году у мещанки Пырсиковой вышла в рвоте с кровью лягушка средней величины, полосатая, желто-серого цвета. Пырсикова предположила, что ее испортила невестка.

Интересный случай описан в книге «К вопросу о русских колдунах», изданной еще в 1927 году. Крестьянин Новоладожского уезда рассказывал, что в его брата порча вползла во время сна в виде змеи и жила внутри, сосала и душила его. Знахарка дала ему совет: чтобы выгнать змею, надо садиться спать к столу, а на столе у самого лица спящего поставить крынку с молоком. Змея высунет изо рта сонного человека свою голову и будет пить молоко. На следующую ночь молоко следует поставить дальше и таким образом приучить змею выползать сосвсем. Крестьянин сделал все так, как сказала знахарка. Змею подкараулили и уничтожили.

По данным из Слободского уезда, подвластные колдуну нечистые духи в каждый десятый и сороковой день приступают к нему и просят работы. т. е., позволения мучить людей болезнями и порчами. Если же работы нет, то малоопытных и пьяных колдунов духи коверкают и мучают. Поэтому над домом колдуна бывает слышен стон, гам, писк и крики. Опытные колдуны, чтобы отделаться на какое-то время от своих «помощников», заставляют их вить веревки из пыли, считать количество песчинок или колышащиеся на ветру листья осины и т. п..

Некто Н. Д. Успенский рассказывал о своей встрече с колдуном в деревне Каменка Валдайского уезда в 1924 году. Колдун приехал лечить больного. Осмотрел, пошептал, затем стал пить чай. Это был высокий брюнет лет сорока, с юркими карими глазами. За столом он вел себя странно: что-то сдувал с рукава, кого-то отгонял от чашки. Ворчал: «Оставьте! Отвяжитесь! Будет вам, дома напою!» После чая он попросил у хозяйки восьмушку льняного семени и объяснил это так: «Мальчики все приставали ко мне, я им не дал чаю. Они теперь голодные, могут нас съесть. Я им на дороге набросаю, а дома тебе его верну, они его не едят». Хозяйка дала семя, и они поехали. Как только въехали в лес (рассказывала она потом Успенскому), колдун велел ей ехать быстрее. Сам он привстал и стал бросать на обе стороны дороги семя, крича на весь лес: «Жрите! Жрите!» Лошади мчались во весь дух, а колдун все их подгонял. Женщина боялась оглянуться. Она слышала, как некто или нечто лезет на воз и тянет из него сено. Наконец, они проехали лес и колдун сказал, что мальчики отстали, остались в лесу собирать семя. Приехали в деревню. У колдуна было две избы на одних сенях. Хозяйку он оставил в теплой, а сам пошел в холодную. Через полчаса он вернулся с восьмушкой семени и передал ее хозяйке, говоря: «Спасибо, что дала, а то они бы нас съели! Теперь поезжай, не бойся. Они здесь.» Домой она возвратилась благополучно.

Сильные колдуны могли и изгонять порчу из человека и возвращать ее наславшему. На этой почве происходила борьба между колдунами, иногда со смертельным исходом для одного из них. Однажды колдун Сухоруков наслал через залом порчу на ребенка. Родители обратились за помощью к колдуну из соседней деревни. Тот спросил, как заговорить ему Сухорукова – на смерть или на смех. Если на смерть, то он и трех дней не проживет, сдохнет, а если на смех, то он три дня будет кувыркаться по улице. Родители не согласились. Тогда колдун вынул залом, бросил его за селом в болото и забил колом. На другой день дитя выздоровело, а первый колдун захворал и болел до тех пор, пока не узнал имя колдуна, выдернувшего его залом, и не обратился к нему за помощью. Колдун велел ему найти в болоте залом и вынуть из него кол. Сделав это, Сухоруков сразу выздоровел.

Один крестьянин в Воронежской губернии покупал лошадей у старика на конском заводе, но все они по необъяснимой причине дохли. Кум велел ему ободрать шкуру с дохлой лошади и не обрезая головы, зарыть в землю под образами. На другой день старик коннозаводчик пришел к нему и стал просить «отпустить его». Какая-то сила привела его к избе мужика и держала до тех пор, пока кум не велел откопать лошадиную шкуру. «Так вот кто повинен в гибели лошадей»,-догадались мужик и его кум… После этого старик ушел и, придя домой, нашел всех своих лошадей исдохшими. Так его колдовство обернулось против него самого.

Существовали и особые средства борьбы с чарами колдуна. В Нижегородской губернии на голом теле люди носили пояс и не снимали его даже в бане. В платье втыкали иголки, иногда без ушка. В Лукояновском уезде при встрече с колдуном ему показывали кукиш. При входе «еретника» в избу поворачивали печную заслонку. При появлении колдуна окуривали избу можжевельником, которого не любит нечистая сила. Чтобы волховник не испортил скотину, при первом выгоне в Юрьев день хозяйка метила ее на лбу дегтем. Также его могли «запереть», т. е., сделать не способным выйти из данного помещения. Для этого при входе колдуна в избу ставили с приговором ухват вверх рожками. С той же целью при его входе садились на скамейку и и считали до девяти, а затем произносили: «Сук заткну, еретника запру». При этих словах надо было вставлять палец в сучок скамьи. Если это делали незаметно для еретника и сразу же при его появлении, то он терял силу испортить кого бы то ни было.

По народным воззрениям, колдуны не умирали естественной смертью. Они знали за три дня время своего ухода, который длится долго и мучительно. В Михалкином Лукояновского уезда черви еще при жизни съели весь спинной хребет колдуньи. Другая за год до кончины взбесилась. Крестьянка Шерстюкова рассказывала, что однажды, когда она пришла к колдунье, старуха лежала на полу вся синяя, с пеной у рта, а рядом на холсте был положен хлеб и на нем три кучки соли.

Считалось, чем скорее колдун передаст свою волшебную силу, тем скорее умрет. Уходили колдуны в мир иной обычно на полу, старались подлезть под печку. Во Владимирской губернии говорили, что колдуны умирают в банях в стоячем положении. В Пензенской – около порога или под печью. В Черниговской – на пороге. При кончине их обступают слуги тьмы и начинают издеваться над ними. Иногда они стараются протащить умирающего в подполье, чтобы там замучить до смерти. В Тульской губернии существует поверье, что мясо колдуна пожирают черти. Если колдун не передал никому своего дара, к нему приходит перед самой кончиной домовой, сдирает с него шкуру и уносит туловище к себе, оставив одну кожу.

Существовали средства ускорить уход колдуна в потусторонний мир. Для этого разрывали на коньке крыши солому. Вбивали в конек зуб бороны. Иногда, как в Старо-Константиновском уезде Волынской губернии, разбирали крышу. Подымали матицу на один вершок или вынимали половицу (доску в полу избы). Цель этих обрядов – с одной стороны выпустить душу в незнакомое ей отверстие, которое потом заделывается, чтобы она не могла вернуться. С другой стороны, эти магические действия основаны на представлении о том, что за душой кодуна приходит нечистая сила, которая не может проникнуть через закрещенные двери (в деревнях на двери раньше часто писали кресты). Если колдун испускал дыхание не дома, его не вносили в дом, а хоронили на месте кончины. Если умирал дома, выносили его из дверей вперед головой, а не ногами, как обыкновенных людей. Колдуна Корнея Сухина, закончившего свою жизнь в лесу, ни в дом ни в церковь не вносили, а отпели на дровнях перед церковью, но хоронили на кладбище. В Грязовецком уезде гроб, при перенесении от церкви до могилы, переворачивали несколько раз то головою, то ногами к ней, чтобы колдун не нашел дороги обратно. В Вологодской губернии говорили, что, не доезжая до кладбища надо остановиться, перевернуть колдуна лицом вниз и подрезать на ногах жилы. Тогда он будет бродить по земле только до этого места.

Все эти обряды объяснялись поверьем, что колдуны и после кончины не теряют своей силы. В Орловской губернии говорили, что если колдун заключил договор с слугами тьмы на известное число лет, а умер, по определению судьбы, раньше срока, то он встает из могилы доживать на свете остальные годы. Как всякий нечистый покойник, колдун живет на месте своей смерти или могилы. Поэтому это место считают страшным. Крестьянка Шерстюкова рассказывала, что она ходила раз ночью на кладбище, чтобы повидаться с только что умершей дочерью. Дочь ее удавилась, а она слышала, что удавленников ночью можно видеть на кладбище. В 12 часов проходила она мимо могилы колдуна Пескижева и слышала, как там что-то завыло: «Ув, ув», закрутило будто вихрь; в могилу опустился огненный сноп, и все смолкло.

Распространено было и такое поверье, что колдунов «не принимает земля» и посылает на их односельчан неурожай. После преставления колдуна Пескижева в селе три года стояла засуха. Старухи ходили по ночам на его могилу и лили на нее воду.

Умершие колдуны превращались в волков, свиней, собак и сорок. Тот же колдун Пескижев оборачивался после смерти в скамью. Оборотни вредят людям и их хозяйству. Насылают болезни, неурожай, падеж скота. Белорусские и украинские колдуны превращались в вампиров. О том, что колдуны по смерти едят людей, известно из народных сказок. Бродят оборотни по земле до двенадцати часов ночи, а в полночь, с пением петухов, уходят в могилу. Чтобы избавиться от оборотня, следовало ударить его осиновой палкой наотмашь. Или вытереть уздечкой пот и пену молодой лошади, и поводом этой узды ударить один раз мертвеца, после чего он уйдет в могилу. Перекладывали мертвеца-оборотня в другую могилу или же подрезали пятки и натискивали туда мелконарезанной щетины. Белорусы раскапывали могилу, отрубали колдуну голову и ложили ее между ног, а тело прибивали к земле осиновым колом. Забивание осиновым колом, широко распространенное, имело целью разрушить костяк и этим лишить силы мертвеца, а также закрепить его на месте.

…Прошли годы, десятилетия и века. Кареты и брички сменились машинами и автобусами. На смену лучине, свече и керосиновой лампе пришли электрические лампочки. А лихие тройки с бубенцами канули в лету и чудесным образом превратились в лайнеры и скоростные поезда. Изменились обычаи, вещи, города и села. Не изменилось только одно – зло людское и желание мсить и уничтожать себе подобных. Как и прежде, многие люди занимаются черными делами, наводят порчу, проклинают, забирают чужие удачу, успех и процветание, делают все те же заломы, подклады и т. п.. Ведь кто наводил негативы в прошлые столетия? Все те же наши «дорогие» предки, многие из которых знались с нечистой силой и волховством.

Не бывает недели, чтобы ко мне не обращались с просьбой наслать болезни на своих близких, соседей или бывших друзей, навести импотенцию на бывшего мужа, угробить его ребенка и новую жену, наказать брата или сестру из-за дурацких и бесполезных судебных споров и т. д. и т. п.. Притом, очень часто почему-то такие просьбы поступают в дни больших церковных праздников. Видимо, у многих таких моральных уродов уже нет ничего святого ни в душе ни в мозгах. Особенно тяжко смотреть на маленьких детей, которые изо дня в день подвергаются бесовской порче. Не успевшие еще ничего сделать в нашем мире, они становятся мишенью черного колдовства и озлобленных людей. Недавно лечил четырехлетнюю девочку, которая просто стала жертвой разборок двух женщин – ее матери и любовницы ее папы. Две, мягко выражаясь, неумные женщины ходили по бабкам, и в одно и то же время привораживали-отвораживали несчастного мужика. Одна пыталась сохранить семью, другая стремилась угробить жену и дочку своего любовника, чтобы он достался только ей. Одной ее муж был необходим только как источник материальных благ (любви там уже нисколечки не осталось), а другая занялась колдовством из чисто женской вредности. В результате пострадала девочка, которая теряла вес не по дням, а по часам, ночью плакала и содрогалась от каждого шороха. Ее бабушка, приехавшая из другого города, чуть ли не силком выхватила ребенка из рук своих бестолковых родственников и привезла ее на курс лечения ко мне. После нескольких сеансов выливания на воск и вычитки на утренних зорях, здоровье девочки, слава Богу, пришло в норму, а бабушка поставила условие своей дочке и зятю: пока они не успокоятся, не перестанут бегать по колдуньям и не придут к какому-то общему решению, чтобы не вредить ребенку дальше, она им внучку не отдаст!

Будут ли наводить порчи через год или более лет? Станут ли люди мягче, отзывчивее и добрее? Хочется верить, что черные людские дела в самом ближайшем будущем сойдут на нет. Но… Уже приноровились вредить себе подобным по телефону и скайпу. Некоторые компъютерные вирусы обладают вредоносными программами, вредящими не только механизмам, но и психике человека. Как чертик из табакерки из знаменитой андерсеновской сказки, появляются все новые и новые черные заклинания, описания способов наведения вреда и, как пишут в некоторых книгах, «заслуженного» наказания за обиду. Что делать в такой обстановке? Крест и молитвы, заговоры, соблюдение основных нравственных правил и защита себя, своих детей и близких от таких напастей. И сто и двести лет назад с помощью молитв и заговорного слова снимались самые тяжкие порчи и разрушалось самое сильное колдовство. Помогают они нам и сейчас. И это непреложная истина, которую невозможно ни перебить, ни подделать, ни изменить!

Заговоры от порчи.

1. «Нечистые духи, нечистая сила! Отойди, отвались от раба Божьего (имя), не майте, не мучьте, ни утром рано, ни среди белого дня, ни темной ночью. Из леса пришли, подите все в лес, из воды в воду, от девки-беловолоски, от женки-долговолоски, от мужика, от речника, от заводника, от призорника. Там соли усолье. Подите все туда. Идите, где веира не вянут, где люди не заглянут, под пень, под колоду, в болота зыбучи, в болота седучи, где на конях не ездят, люди не ходят, у грубы ручьи, за реки быстры, за темны леса. Идите все туда, костей не ломите (имя), жилы не тяните (имя). Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

2. « -Порча, где ты была? –В теле (имя) кровушку пила, кости ломала, голову щипала. –Выйди, порча, из этого тела от моих слов и моего дела, голову раба (имя) не мути, за собой его в ад не тяни. Крови алой его не томи, живота его не суши. Иди, порча, с него в воду, с воды уйди на сухую колоду. Выйди, выступи из костей, из его ясных очей. Как яд из змеи стекает, так порча пусть (имя) покидает. Царь Давид, Константин небо Божие сократили, так чтоб и (имя) порча отпустила. Губы, зубы, ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь».

3. Читать после захода солнца, глядя на восточную сторону: «Темнеет мое оконце, ушло на покой солнце. День убывает, порча пропадает, здоровье прибывает. Аминь. Аминь. Аминь».